Денис Давыдов
За свою не такую уж долгую жизнь (1784—1839) он участвовал в восьми войнах. И был не штабным, не адъютантом, а боевым офицером, сражался на передовой. Европейские журналы и газеты рассказывали о его подвигах. Его портрет украшал кабинет Вальтера Скотта. Восторженные строки ему посвятили Жуковский, Пушкин, Языков.
Давыдов, пламенный боец,Он вихрем в бой кровавый,Он в мире счастливый певецВина, любви и славы.В. Жуковский
Служба Давыдова не была безоблачной. На самой заре карьеры блистательный гвардеец удалён из столичного Кавалергардского полка в глухую провинцию за дерзкие сатиры и эпиграммы на царя и придворных. Вернуться в гвардию для опального офицера оказалось непростым делом, но он добился своего, получив назначение в действующую армию.
Отечественная война 1812 года. Давыдов — один из руководителей армейского партизанского движения. Имя его становится легендарным.
И вдруг — новая отставка. Обидная, несправедливая, унижающая гордого гусара. Потом — возвращение в армию и, наконец, окончательный уход на покой.
И все эти годы в его руке — то перо, то сабля, то тетрадь, то пенный кубок. Он был счастлив не только в стихах и в сражениях, но и в друзьях, и в семейной жизни: шестерых сыновей и трёх дочерей воспитывали они с Софьей Николаевной, верным другом и опорой его во всех невзгодах.
Дружбой с лихим гусаром дорожил и Пушкин. Он не скрывал влияния поэта-гусара на своё творчество. На «пирушке холостой» — знаменитом мальчишнике, устроенном Александром Сергеевичем накануне свадьбы с Натальей Гончаровой, — Денис Васильевич занимал почётное место.
Что же ценил Пушкин в стихах храброго гусара? Чем были они так близки ему? Прежде всего простотой и ясностью слога, тонкой иронией, отсутствием всякой манерности и вычурности. В своём журнале «Современник» Пушкин напечатал отрывки «Из дневника партизана Дениса Давыдова», цикл его стихов. Это было признанием высокого литературного авторитета друга.
Есть знаменитые портреты Дениса Васильевича — с трубками, саблями и другими неизменными атрибутами гусарской романтики. Они хороши! Портрет, нарисованный Пушкиным на полях черновой рукописи ‘Евгения Онегина’, превосходит их и передаёт в нескольких штрихах самую суть этого феноменального человека, без которого и поэзия наша, и история нашей страны были бы беднее и скучнее.
Был век бурный, длинный век,Громкий, величавый,Был огромный человек,Расточитель славы…
Желание нравиться Давыдов считал качеством, недостойным коренного гусара. А потому так и жил — открыто и смело. А как жил, так и писал.
Нетрудно понять, за что «удалялся» из столицы лихой вояка, если прочитать вот эти строки эпиграммы «Генералам, танцующим на бале при отъезде моём на войну 1826 года»:
Мы несём едино бремя,Только жребий наш иной:Вы оставлены на племя,Я назначен на убой.
Эпиграмма звучит не просто современно, но пугающе современно.
Весьма прозрачен смысл басни, в которой «ноги» заявляли «голове»:
Коль ты имеешь право управлять,Так мы имеем право спотыкатьсяИ можем иногда, споткнувшись — как же быть —Твоё величество об камень расшибить.
В своих стихах и песнях Давыдов рассказывал о военном быте, изображал живописный образ удалого воина-гусара — прямодушного, чуждого лести, низкопоклонства и светских условностей, с беззаветным мужеством сражающегося за честь и славу родины.
Раскрыть образ поэта попытался и писатель Николай Внуков. Он рассказывает о важных фактах биографии Дениса Давыдова, оценивает его деятельность, воссоздаёт эпохальное время.
Николай Внуков
Адъютант Багратиона
В детстве его обласкал Александр Васильевич Суворов. Заехал как-то в Москве к своему бывшему соратнику, бригадиру Василию Давыдову, сидели в гостиной за некрепким чаем, который только и пил полководец, разговаривали о делах прошлых — об Очакове, Херсоне, Кинбурне. Неожиданно отворилась дверь и на пороге остановился рослый тринадцатилетний отрок.
Александр Васильевич вздёрнул голову, прищурился на него. Потом спросил у Давыдова:
— Твой?
— Мой,— ответил Василий.
— Зовут как?
— Денисом.
Суворов кивнул отроку:
— Иди-ка сюда, Денис. Ого! Экой ты статный! Красавец, право, красавец. Верхом ездил когда-нибудь? Ну молодец! Не здесь тебе паркет натирать надобно,— а прямо в гусары! Помяни слово моё — быть тебе командиром!
Смущённый Денис, не зная, что ответить высокому гостю, пал на одно колено, поймал сухую, крепкую, как дерево, руку, поцеловал. Александр Васильевич потрепал его вьющиеся волосы и — снова к отцу:
— Определи-ка ты его юнкером в полк. К кавалергардам. Я позабочусь.
Так начала сбываться мечта Дениса.
Только стукнуло семнадцать — он уже был в полку. Эстандарт-юнкером. И сразу всеобщим любимцем. Очень быстро освоился в компании таких же, как он, юнкеров. Был первым заводилой на вечеринках. Прекрасно пел под гитару. Сильно играл в шахматы. Отлично дрался на эспадронах. Быстро и крепко усваивал воинскую науку. Уже через год получил младшее офицерское звание.
— Эх, ежели б времена Александра Васильевича! — мечтал он. — Попасть бы на какую-нибудь славную баталию, подобную Кинбурнской или Очаковской!
Он верил, что создан для войны и славы.
И слава пришла к нему, но совсем не такая, какой он ожидал.
Была у него еще одна страсть — стихи. Он писал их в любую свободную минуту — на клочках бумаги, даже на салфетках в офицерской столовой. Стихи, в основном, были лирические, но умел он писать и хлёсткие, больно жалящие того, против кого были обращены. Товарищи переписывали его стихи от руки, пускали по кругу. Некоторые стихи даже на музыку перекладывали, и получались лихие кавалергардские песни.
Однажды Давыдова вызвали к командиру полка. Командир распёк его за «возмутительные вирши», а потом вручил Денису официальную бумагу: на ней красивым каллиграфическим почерком было написано, что он, Денис Давыдов, переводится в Белорусский гусарский полк.
Тяжело переживал молодой офицер понижение по службе. В это время только что возвратились в Петербург гвардейцы, победно воевавшие в Австрии против Наполеона. «От них несёт порохом, а от меня пахнет молоком»,— грустно записал Давыдов в свой дневник и решился на отчаянный поступок.
Тайно покинув свою часть, он едет в Петербург и проникает ночью в гостиницу, где живёт фельдмаршал Каменский, только что назначенный главнокомандующим российскими армиями.
Давыдов поднял фельдмаршала с постели.
— Ваше сиятельство! — обратился к нему Давыдов. — Вы можете сейчас же отправить меня в мои полк, где меня сразу посадят на гауптвахту, а потом предадут суду чести. Но вы можете, проявив ваше высокое великодушие, о котором я столько наслышан, сделать меня самым счастливым человеком на свете. Я прошу вашего покровительства и единственной милости — направьте меня в действующую армию! И сами судите меня за мою дерзость!
Каменский оказался отзывчивым человеком. Разжалованного кавалергарда Дениса Давыдова назначили адъютантом к генералу Петру Ивановичу Багратиону.Русские воевали с Наполеоном в Европе, и Давыдов сразу же попал в самые жаркие места.
В январе 1806 года Багратион во главе 4-й пехотной дивизии, со знаменем в руках, атаковал немецкий городок Прейсиш-Эйлау. Мощным ударом французы были выбиты из городка и рассеяны.
В мае завязался бой у Альткирхена. Через шесть часов кровавой рубки французские гренадеры, оставив на поле множество убитых, показали русским хвосты своих коней.
В июне — снова бои и снова победы.
Рядом с генералом — его 22-летний адъютант Денис Давыдов. Он первым бросается в сечу, первым врезается в гущу врагов, презирая смерть. С удивлением смотрит на него Багратион — даже он, многоопытный полководец, в его годы вёл себя осторожнее.
За мужество, проявленное в боях, Давыдов пять раз представлен в реляциях и пять раз награждён. Пятый раз — особенно ценным отличием: золотой саблей с надписью «За храбрость».
В 1808 году началась война со Швецией, а в марте 1809 года Багратион, командовавший 21-й пехотной дивизией, получил приказ захватить Аландские острова.
Трое суток с непрерывными боями, по ледяным торосам и застругам Ботнического залива шла против режущего ветра колонна прославленного генерала. Отряду приходилось очень туго — ни минуты передышки ни днём, ни ночью, шведы нападают неожиданно и так же неожиданно исчезают, оставляя на снегу убитых. И чем дальше, тем упорнее становится их сопротивление. Но марш уже близится к концу. Несколько коротких жестоких схваток — и острова взяты. Но отряд не останавливается. Одним броском он достигает материка, разбивает большой отряд шведов и двигается к Стокгольму. И в разведке, и в бою, с донесениями от Кульнева к Багратиону — опять адъютант Денис Давыдов.
В этом же году вместе со своим генералом Давыдов сражается с турками на Дунае. В начале 1812 года Денис уже подполковник. Он командует батальоном Ахтырского гусарского полка.
И тут Денису Давыдову приходит в голову блестящая идея, которой он сразу же делится с Багратионом. Ведь армию Наполеона, вступившую в Россию, можно ослабить не только в больших сражениях. Надо создать маленькие летучие отряды из гусар и казаков, пройти французам в тыл и нападать — на их обозы с продовольствием и боеприпасами, на их гарнизоны в деревнях, на отряды фуражиров…
Багратион делает представление Кутузову. Кутузов даёт «добро», и Денис Давыдов с пятьюдесятью гусарами и восьмьюдесятью казаками уходит в тыл врага.
1 сентября 1812 года, когда Наполеон собирался вступить в Москву, Давыдов нанёс «великой армии» первый партизанский удар. Он захватил на Смоленской дороге большой обоз с продуктами и патронами и больше двухсот наполеоновских солдат. Оружие, отобранное у французов, он роздал крестьянам, тоже поднявшимся на врага.
После этого почти каждый день — пленные, оружие, продовольствие. Кутузов, видя успех дела, отдал приказ создать ещё несколько таких отрядов. Командовать ими назначены Сеславин, Фигнер и Орлов-Денисов. Партизаны всё время поддерживают связь с местными крестьянами. Те служат проводниками, лазутчиками, сами организуются в отряды. Война против Наполеона превратилась во всенародную…
Однажды случился курьёз — большой крестьянский отряд напал на гусар Давыдова. Только через несколько минут разобрались, в чём дело. Оказывается, форма русских и французских гусар была очень похожа. С этого дня Денис Давыдов носил только казачий кафтан и отрастил большую чёрную бороду. То же приказал сделать своим гусарам.
В октябре 1812 года все партизанские отряды объединились, чтобы разгромить французский корпус в селе Ляхово. Налёт был стремителен. Французы почти без сопротивления сложили оружие. Было взято в плен две тысячи гренадёров и их командир генерал Ожеро.
За свои партизанские подвиги Давыдов был награжден Георгиевским крестом и произведён в полковники.
В 1814 году Дениса Давыдова назначают командиром Ахтырского гусарского полка. К этому времени армия Наполеона уже разбита на заснеженных полях России. Сам император, покинув погибающее войско, бежит в Париж.
О подвигах Дениса Давыдова пишут стихи его друзья — Пушкин, Языков, Баратынский, Вяземский.
Уйдя в отставку, он сам пишет стихи — лирические и сатирические, издаёт книгу «Опыт теории партизанского действия».
В 1839 году, когда Россия праздновала 25-летие победы над Наполеоном, на Бородинском поле готовилось открытие памятника русским солдатам, павшим за Родину. Давыдов предложил правительству перенести на Бородино прах Багратиона. Николай I дал согласие. Давыдов должен был сам сопровождать гроб с телом своего любимого командира. Но бывший адъютант уже не сумел этого сделать. 23 апреля он неожиданно скончался.
…Память о славном гусаре, поэте-партизане, отважном отчаянном человеке, великом патриоте своей родины живёт и поныне. На кладбище Новодевичьего монастыря стоит на пьедестале из чёрного порфира бюст Дениса Давыдова. И каждую весну чьи-то добрые руки кладут на пьедестал ранние полевые цветы.
Сам он писал о себе так: «Я считаю себя рождённым единственно для рокового 1812 года».
Литература
1. Андреева И. ‘Вот Давыдов!..’ / http://journal-shkolniku.ru/davidov.html
2. Милованова О. ‘Я слушаю тебя и сердцем молодею’ (К 200-летию со дня рождения Дениса Давыдова) / Литература в школе. — 1984. — № 4.
3. Пьянов А. ‘Грамота на бессмертие’ / Пионер. — 1996. — № 10.
4. Чибова О.М. Отважный сын России. О Денисе Васильевиче Давыдове. IX класс / Литература в школе. — 2003. — № 3.