Эдуард Багрицкий
Поэт по призванию, Эдуард Георгиевич Багрицкий (настоящее имя Эдуард Годелевич Дзюбин) был солдатом. Увиденное и пережитое на гражданской войне никогда не отступало из его памяти.
Багрицкий (1895—1934) жил нетерпеливо, интересовался всем: и гигантскими стройками, и судьбой умирающей девочки из маленького городка. Он писал о самых обычных профессиях рыбовода и ветеринара. Энергичным и выразительным стихом, как выстрел, сложил сказание об украинском крестьянине Опанасе, сгинувшем в водовороте схваток.
Поэт рассказывал: «Над стихами я работаю очень много: над одним стихотворением два-три месяца. Я хочу отвечать за каждую строчку, мною написанную. Учусь я всё время. Учусь по книгам. Учусь у жизни. Каждый человек, с которым я встречаюсь, для меня представляет определённый интересный материал. Я много ездил по стране, но никогда не был праздным наблюдателем».
Вместе с Маяковским, Светловым, Тихоновым Багрицкий создавал советскую поэзию. Его по праву называют поэтом-романтиком. Он писал в ранних стихах о весёлом птицелове, Летучем Голландце, Тиле Уленшпигеле. Скитальцы, странники, борцы за свободу были особенно близки ему. Но все эти герои были книжные. «Старая романтика»,— скажет Багрицкий о раннем творчестве. Он будет искать романтику в новой жизни, в современной действительности.
Простой и необыкновенной была судьба поэта:
Нас водила молодость В сабельный поход, Нас бросала молодостьНа кронштадтский лёд.
Боевые лошадиУносили нас,На широкой площадиУбивали нас.
Но в крови горячечной Подымались мы,Но глаза незрячиеОткрывали мы…
Сабельный поход, «боевые лошади» — эмблемы времени. В стихах Багрицкого жила музыка той великой эпохи, свидетелем и творцом которой был он сам. Поэт воевал в партизанском отряде, сражался в красноармейских частях, работал в милиции. Он имел личное, биографическое право с казать: «Нас водила молодость в сабельный поход…»
Октябрьскую революцию, гражданскую войну Багрицкий воспринял как своё кровное дело: писал листовки, стихи, плакаты для южного отделения Российского телеграфного агентства. А в Москве в это же время Окна РОСТА создавал Владимир Маяковский. Оба они сражались за революцию, только на разных фронтах.
О революции и гражданской войне Багрицкий писал всю жизнь. И всё-таки, когда называют его имя, то прежде всего вспоминается «Дума про Опанаса» — большая поэма о гражданской войне на Украине.
Красноармеец Опанас Панько убегает из своего отряда. Не хочет он воевать ни у красных, ни у белых, а хочет вернуться к привычному крестьянскому труду, выращивать хлеб. Спасаясь от войны, Опанас забредает в село, захваченное бандой Махно.
Невозможно быть мирным человеком в немирное время: Опанас ушёл от красных, а получилось так, что он стал воевать против них, махновцы заставили Опанаса вступить в свою банду. Поэт показывает, что измена ведёт к глубокому падению: к махновцам в плен попадает красный комиссар, бывший командир Опанаса, и Опанас расстреливает его.
Наступает день решающего сражения махновцев с красной конницей. В бою Опанас сталкивается с комбригом Котовским, который сбивает Опанаса с коня. Махновцы разбиты, а Опанаса приводят в штаб красных. Измены ему не прощают…
Вот о чём «Дума про Опанаса». Но как в ней рассказано о судьбе человека!
Ритм поэмы быстрый, словно конский бег в необозримой украинской степи. Эта степь, земля Украины, стала по воле поэта одушевлённой, живой, скорбящей, как мать, на глазах которой погибают её дети. С нежностью и щемящей любовью обращается к ней Багрицкий:
Тополей седая стая,Воздух тополиный…Украина, мать родная,Песня-Украина!
В «Думе про Опанаса» всё время слышится голос самого поэта. Мы чувствуем его волнение, слышим биение его сердца, нам кажется, что ритм поэмы совпадает с нашим дыханием, что мы сами летим вперёд в кавалерийской атаке…
Вот появляется Котовский. Посмотрите, с какой зоркостью описаны и всадник, и конь:
Над конем играет шашка Проливною силой,Сбита красная фуражка На бритый затылок.В лад подрагивают плечи От конского пляса…
Багрицкий-художник, находит такие точные детали, благодаря которым сцена отчётливо возникает в нашем воображении.
Десятки раз описывал Багрицкий сражения гражданской войны. Уже были разбиты белые армии, интервенты и бандиты, а через строфы его стихов всё ещё мчались тачанки, уходили на фронт воинские эшелоны, «где мелом нарисована звезда».
Тот, кто откроет книги поэта, услышит топот конницы, громыхание выстрелов. И горячий, весёлый, романтический ветер наполнит лёгкие мужеством и восторгом.Багрицкий был сотрудником журнал «Пионер», переписывался с юными поэтами, присылавшими свои стихи, принимал ребят у себя дома. «Ни к одному из современных поэтов не ходили дети так часто и много, как к Багрицкому, и никто не говорил с ними так задушевно, как он. Возможно, что о рыбах и птицах он говорил им не меньше, чем о стихах…» — вспоминал редактор «Пионера» Борис Ивантер.
В комнате поэта — скромная обстановка: книжный шкаф, тахта, рабочий стол, два стула. А дальше, до самой балконной двери, — зелёно-голубое царство аквариумов. В этой комнате обитал и попугай, произносивший имя жены Эдуарда Георгиевича: «Лида!»
Поэт тяжело болел астмой и был замкнут в четырёх стенах комнаты. Больным лёгким не хватало воздуха. Зато сколько воздуха, сколько простора в стихах!
Литавры лебедей замолкли вдалеке,Затихли журавли за топкими лугами,Лишь ястреба кружат над рыжими стогами,Да осень шелестит в прибрежном тростнике.
На сломанных плетнях завился гибкий хмель,И никнет яблоня, и утром пахнет слива,В весёлых кабачках разлито в бочки пиво,И в тихой мгле полей, дрожа, звучит свирель.
Сын поэта, Всеволод Багрицкий (родился в 1922 году), начал писать стихи в раннем детстве, в школьные годы помещал их в рукописном журнале. Доброволец, военный корреспондент, он погиб на фронте в 1942 году, не дожив до двадцати.
Эдуарду Багрицкому не посчастливилось увидеть сына юношей — он умер в 1934 году, когда Всеволоду было 12 лет. В стихах отца сын останется мальчиком, подростком, но всегда старше своего возраста, потому что ранней взрослости требовали жизнь и время, грозное и прекрасное. Эдуард Багрицкий видел в сыне наследника того поколения, которое делало революцию, участвовало в боях гражданской войны. Поэт говорил с сыном на взрослом, серьёзном, высоком и вдохновенном языке новой эпохи.
Стихотворение «Разговор с сыном» было написано в 1931 году. Это одно из последних стихотворении Багрицкого. Бесконечно строгий к себе, поэт не успел включить его при жизни ни в один сборник.
Я прохожу по бульварам. Свист В лёгких деревьях. Гудит аллея. Орденом осени ржавый листСилою ветра к груди приклеен, — так начинается это стихотворение.
Описанию осенней прогулки отдано только четыре первых строки, и они переносят нас в Москву, на её знаменитые бульвары. Поэту страстно хотелось вырваться за пределы дома, на улицы, на простор жизни. В стихах он мог это сделать силой воображения, и московская осень награждала его, приклеивая к груди силою ветра ржавый лист как орден.
По первым строчкам можно почувствовать, что осень поздняя: «свист в лёгких деревьях», которые уже освободились от листвы. Осенний день, изображённый Багрицким, особый, праздничный: годовщина Октября. И хорошо, что рядом — сын, с которым можно разделить праздник:
Сын мой! Четырнадцать лет прошло.Ты пионер — и осенний воздух Жарко глотаешь, на смуглый лоб Падают листья, цветы и звёзды.
Этот октябрьский праздничный день Полон отеческой грозной ласки.Это тебе — этих флагов тень,Красноармейцев литые каски.
Отец хочет передать сыну в наследство не только праздник жизни, но и чувство исторической памяти обо всём, что было. В этом заключается «отеческая грозная ласка». Что из того, что Сева ещё маловат ростом и ему надо встать на цыпочки, чтобы положить руку на плечо отца! «Руку свою положи на плечо мне» — это поэтическая метафора, которая просто и убедительно передаёт взаимопонимание старшего и младшего. Оба живут, «забыв о себе», общее дело для обоих выше личных интересов.
Михаил Светлов был другом Эдуарда Багрицкого, знал с детских лет Всеволода и в предисловии к его посмертной книге дневников, стихов и писем написал: «Поколение, пришедшее после нас, достойно своего предыдущего поколения».
Старшего Багрицкого знала вся страна, и когда он умер, в последний путь его провожал эскорт кавалеристов. О младшем страна узнала позднее.
Хорошо сказал об Эдуарде и Всеволоде Багрицких поэт Павел Антокольский: «Сейчас отец и сын стоят рядом. И вспоминать их можно и должно связанными вместе навсегда. В кровном родстве, в сиянии одной славы — двух поэтов-бойцов. В этом их высокое право и высокое счастье. Отец заслужил его своей песней, а сын купил своей кровью».
Когда Эдуард Багрицкий умер, на его похороны прибыл почётный конвой — эскадрон кавалеристов. И никто не удивился этому. Человека штатского, человека, который неделями не выходил из своей комнаты и был замучен болезнью, хоронили с военными почестями.
Символом поэзии Багрицкого была та самая боевая лошадь, которую он воспевал чуть ли не до последнего дыхания. Вот почему конники считали его кавалеристом революции. Вот почему в последний путь поэта провожал эскадрон кавалерии…
Литература
1. Банк Н. Разговор с сыном / Искорка. — 1984. — №10.
2. Рейн Е. Стихи стремительные, как тачанки / Пионер. — 1978. — №8.