Любимое время года Пастернака
О первом снеге писали все русские поэты. Россию невозможно представить без зимы. Без украшенных инеем елей, без летучих снежинок в свете уличных фонарей, без катания на санках и смешных снеговиков…
У Бориса Пастернака с зимой была взаимная симпатия: он умел слышать тихую мелодию падающего снега.
Борис Леонидович явился на свет, когда тот действительно был белым — на переломе от января к февралю. В заметённом снегами Переделкине ему лучше работалось, легче дышалось.
У поэта снегопад — это неощутимое дыхание времени. Каждая летящая с неба звёздочка как мгновение нашей жизни. Является и неизбежно уходит. Подойдите к окну. Вы видите? «Снег идёт, снег идёт…»
Борис Пастернак
«Февраль. Достать чернил и плакать!…»
Февраль. Достать чернил и плакать!Писать о феврале навзрыд,Пока грохочущая слякотьВесною чёрною горит.Достать пролётку. За шесть гривен,Чрез благовест, чрез клик колес,Перенестись туда, где ливеньЕщё шумней чернил и слёз.Где, как обугленные груши,С деревьев тысячи грачейСорвутся в лужи и обрушатСухую грусть на дно очей.Под ней проталины чернеют,И ветер криками изрыт,И чем случайней, тем вернееСлагаются стихи навзрыд.
1912
Иней
Глухая пора листопада,Последних гусей косяки.Расстраиваться не надо:У страха глаза велики.Пусть ветер, рябину занянчив,Пугает её перед сном.Порядок творенья обманчив,Как сказка с хорошим концом.Ты завтра очнёшься от спячкиИ, выйдя на зимнюю гладь,Опять за углом водокачкиКак вкопанный будешь стоять.Опять эти белые мухи,И крыши, и святочный дед,И трубы, и лес лопоухийШутом маскарадным одет.Всё обледенело с размахуВ папахе до самых бровейИ крадущейся росомахойПодсматривает с ветвей.Ты дальше идёшь с недоверьем.Тропинка ныряет в овраг.Здесь инея сводчатый терем,Решётчатый тёс на дверях.За снежной густой занавескойКакой-то сторожки стена,Дорога, и край перелеска,И новая чаща видна.Торжественное затишье,Оправленное в резьбу,Похоже на четверостишьеО спящей царевне в гробу.И белому мёртвому царству,Бросавшему мысленно в дрожь,Я тихо шепчу: ‘Благодарствуй,Ты больше, чем просят, даёшь’.
1941
Зазимки
Открыли дверь, и в кухню паромВкатился воздух со двора,И всё мгновенно стало старым,Как в детстве в те же вечера.Сухая, тихая погода.На улице, шагах в пяти,Стоит, стыдясь, зима у входаИ не решается войти.Зима, и всё опять впервые.В седые дали ноябряУходят ветлы, как слепыеБез палки и поводыря.Во льду река и мёрзлый тальник,А поперёк, на голый лёд,Как зеркало на подзеркальник,Поставлен чёрный небосвод.Пред ним стоит на перекрёстке,Который полузанесло,Берёза со звездой в прическеИ смотрится в его стекло.Она подозревает втайне,Что чудесами в решетеПолна зима на даче крайней,Как у неё на высоте.
1944
Снег идёт
Снег идёт, снег идёт.К белым звёздочкам в буранеТянутся цветы гераниЗа оконный переплёт.Снег идёт, и всё в смятеньи,Всё пускается в полёт,-Чёрной лестницы ступени,Перекрёстка поворот.Снег идёт, снег идёт,Словно падают не хлопья,А в заплатанном салопеСходит наземь небосвод.Словно с видом чудака,С верхней лестничной площадки,Крадучись, играя в прятки,Сходит небо с чердака.Потому что жизнь не ждёт.Не оглянешься — и святки.Только промежуток краткий,Смотришь, там и новый год.Снег идёт, густой-густой.В ногу с ним, стопами теми,В том же темпе, с ленью тойИли с той же быстротой,Может быть, проходит время?Может быть, за годом годСледуют, как снег идёт,Или как слова в поэме?Снег идёт, снег идёт,Снег идёт, и всё в смятеньи:Убелённый пешеход,Удивлённые растенья,Перекрёстка поворот.
1957
Единственные дни
На протяженье многих зимЯ помню дни солнцеворота,И каждый был неповторимИ повторялся вновь без счёта.И целая их чередаСоставилась мало-помалу -Тех дней единственных, когдаНам кажется, что время стало.Я помню их наперечёт:Зима подходит к середине,Дороги мокнут, с крыш течётИ солнце греется на льдине.И любящие, как во сне,Друг к другу тянутся поспешней,И на деревьях в вышинеПотеют от тепла скворешни.И полусонным стрелкам леньВорочаться на циферблате,И дольше века длится день,И не кончается объятье.
1959
Иногда картинные галереи на короткое время отводят свой лучший зал одному-единственному полотну. И происходит чудо. Шедевр, к которому все давно «пригляделись», вдруг начинает говорить таким ярким, сочным, таким свежим языком, что даже искушённый знаток удивляется: «Надо же! Мы-то думали, что картина давным-давно всё про себя «рассказала». А у неё, оказывается, вон ещё сколько секретов за душой!»
Можно предположить, что и в поэзии так? Сколько чудесных жемчужин смиряют блеск в тесном пространстве поэтических сборников! А шедевр сам по себе шедевр! Давайте раздвинем занавес и полюбуемся тёплыми переливами волшебных жемчужин поэзии Бориса Пастернака.
Борис Пастернак
Весна в лесу
Отчаянные холодаЗадерживают таянье.Весна позднее, чем всегда,Но и зато нечаянней.С утра амурится петух,И нет прохода курице.Лицом поворотясь на юг,Сосна на солнце жмурится.Хотя и парит и печёт,Ещё недели целыеДороги сковывает лёдКорою почернелою.В лесу еловый мусор, хлам,И снегом всё завалено.Водою с солнцем пополамЗатоплены проталины.И небо в тучах как в пухуНад грязной вешней жижицейЗастряло в сучьях наверхуИ от жары не движется.
1956
Стога
Снуют пунцовые стрекозы,Летят шмели во все концы,Колхозницы смеются с возу,Проходят с косами косцы.Пока хорошая погода,Гребут и ворошат кормаИ складывают до заходаВ стога, величиной с дома.Стог принимает на закатеВид постоялого двора,Где ночь ложится на полатиВ накошенные клевера.К утру, когда потёмки реже,Стог высится, как сеновал,В котором месяц мимоезжий,Зарывшись, переночевал.Чем свет телега за телегойЛугами катятся впотьмах.Наставший день встаёт с ночлегаС трухой и сеном в волосах.А в полдень вновь синеют выси,Опять стога, как облака,Опять, как водка на анисе,Земля душиста и крепка.
1957
Липовая аллея
Ворота с полукруглой аркой.Холмы, луга, леса, овсы.В ограде — мрак и холод парка,И дом невиданной красы.Там липы в несколько обхватовСправляют в сумраке аллей,Вершины друг за друга спрятав,Свой двухсотлетний юбилей. Они смыкают сверху своды.Внизу — лужайка и цветник,Который правильные ходыПересекают напрямик.Под липами, как в подземельи,Ни светлой точки на песке,И лишь отверстием туннеляСветлеет выход вдалеке.Но вот приходят дни цветенья,И липы в поясе оградРазбрасывают вместе с теньюНеотразимый аромат.Гуляющие в летних шляпахВдыхают, кто бы ни прошёл,Непостижимый этот запах,Доступный пониманью пчёл. Он составляет в эти миги,Когда он за сердце берёт,Предмет и содержанье книги,А парк и клумбы — переплёт.На старом дереве громоздком,Завешивая сверху дом,Горят, закапанные воском,Цветы, зажжённые дождём.
1957
По грибы
Плетёмся по грибы.Шоссе. Леса. Канавы.Дорожные столбыНалево и направо.С широкого шоссеИдём во тьму лесную.По щиколку в росеПлутаем врассыпную.А солнце под кустыНа грузди и волнушкиЧрез дебри темнотыБросает свет с опушки.Гриб прячется за пень,На пень садится птица.Нам вехой — наша тень,Чтобы с пути не сбиться.Но время в сентябреОтмерено так куцо:Едва ль до нас зареСквозь чащу дотянуться. Набиты кузовки,Наполнены корзины.Одни боровикиУ доброй половины.Уходим. За спиной —Стеною лес недвижный,Где день в красе земнойСгорел скоропостижно.
1956
Золотая осень
Осень. Сказочный чертог,Всем открытый для обзора.Просеки лесных дорог,Заглядевшихся в озёра.Как на выставке картин:Залы, залы, залы, залыВязов, ясеней, осинВ позолоте небывалой.Липы обруч золотой —Как венец на новобрачной.Лик берёзы — под фатойПодвенечной и прозрачной.Погребённая земляПод листвой в канавах, ямах.В жёлтых клёнах флигеля,Словно в золочёных рамах.Где деревья в сентябреНа заре стоят попарно,И закат на их кореОставляет след янтарный.Где нельзя ступить в овраг,Чтоб не стало всем известно:Так бушует, что ни шаг,Под ногами лист древесный.Где звучит в конце аллейЭхо у крутого спускаИ зари вишневый клейЗастывает в виде сгустка.Осень. Древний уголокСтарых книг, одежд, оружья,Где сокровищ каталогПерелистывает стужа.
1956
Литература
1. Гаспаров М.Л. Рифма и жанр в стихах Бориса Пастернака /Русская речь. — 1990. — № 1.
2. Шанский Н.М. Среди поэтических строк Б.Л. Пастернака / Русский язык в школе. — 1989. — № 6.
3. Стихотворения Бориса Пастернака на сайте http://pasternak.ouc.ru