Рассказы Нины Яночкиной
В книгах Нины Яночкиной замечательные, необычные герои — домашние питомцы, жуки, птицы. У каждого свой характер и привычки, любимые игры и затеи.
Поросята Топка и Хлопка, например, весёлые проказники и грязнули, а котёнок Тигрей хоть и обижается на них за украденную рыбку, но дружить не перестаёт. Серая кошечка Кнопка, которую подобрал Серёжа, сообразительна и отзывчива: она не только привыкла к порядку в новом доме, но и приютила своего найдёныша, заботилась о нём, как о своём собственном малыше.
Забавно наблюдать, кто кого перехитрит: кот Рыжик, скворцы или галки. Даже птицам понятно, что в пылу ссоры можно легко стать жертвой, вот и выручают друг друга. Кто-кто, а жук-бомбардир сам себя вполне успешно защищает, недаром прозвище у него ‘керосинка’. Но и ему не хочется в неволе жить!
Дети в рассказах писательницы добрые и любознательные, а главное — наблюдательные и трудолюбивые. Серёжа спасает от мороза кошечку и ухаживает за ней, а потом и за её приёмышем. Валерка хотел отвезти тёте Тоне пойманного жука и посадил его в коробку на целую неделю. Хорошо, что мальчик понял: в плену не может жить ни одно живое существо.
Коля многому учится у своего дедушки Степана: и копать, и пересаживать, и поливать, и семена собирать. И если мама не разрешает на подоконнике выращивать цветы, не беда, найдётся другое местечко, где можно попробовать себя в качестве садовника.
Алёша — городской житель, ни разу прежде не видел большое коровье стадо, не гонял корову на выпас и не знал, откуда берётся молоко. Но дотошный парень сам до всего хочет докопаться и обязательно догадается.
Детская писательница Нина Яночкина (1932–2009) родилась и выросла в Смоленской области, в пятнадцатилетнем возрасте потеряла зрение, но сумела выучиться, стала преподавательницей музыки, закончила Литературный институт. Она писала не только стихи, но и прозу для детей младшего школьного возраста.
Прочитаем и мы рассказы Нины Яночкиной. Думаю, они вам понравятся. Приятного чтения!
Нина Яночкина
Топка, Хлопка и Тигрей
Поросёнок Топка, поросёнок Хлопка и полосатый котёнок Тигрей — неразлучные друзья.
Топка всё время суетится, роет землю розовым пятачком и топочет острыми копытцами по деревянному настилу — топ, топ, топ, топ… Хлопка любит покой: лежит на солнышке тихонько, глаза зажмурит и только ушами хлопает — хлоп, хлоп, хлоп… Это он так мух гоняет. А котёнок Тигрей настоящий тигрёнок: заберётся на дерево и качается на ветке — выжидает. Только поросята к дереву подбегут, станут рядышком, пятачки вверх задерут, удивляются, как это можно так высоко сидеть. А Тигрей прицелится и… прыг сверху на поросячьи спины! И пойдёт у них весёлая игра да возня.
Устанут поросята, побегут купаться в большую лужу. Залезут по самые уши, а Тигрей вокруг по сухому бегает: «Мя-у, какие вы гря-а-зные! Вылезайте сейчас же».
А поросята отвечают: «Хорошо! Хорошо! Уф, хорошо…»
Тигрей сядет на травке и давай мыть свою и без того чистую шубку: «Мурр, мурр, смотрите, как надо умываться языком и лапками!»
Топка с Хлопкой на Тигрея никакого внимания. Обидится котёнок и убежит к дому. Тогда поросята забеспокоятся, вылезают и пускаются вдогонку.
— Ах вы, негодники чумазые, вот я вас прутом! — сердится бабушка.
Она обмывает, обтирает поросят и даёт им свежей свекольной ботвы.
Поросята чистые, и Тигрей больше не сердится. Он сидит на ящике напротив друзей и смотрит на странную еду. Потом важно подходит и пробует сочный лист с красными прожилками.
— Дурачок, что, завидно? На тебе лучше рыбки,— говорит бабушка.
Пока Тигрей лакомился одной рыбкой, подбегает Топка — хап! — и другой рыбки как не было.
Котёнок схватил свою рыбку и побежал прятать за сарай: как бы последнюю не отобрали.
«Эх, жалко, — думает котёнок, вкусная рыбка… Я у них листья не ел, а они мою рыбку съели. Тоже мне друзья…»
Наелись Топка с Хлопкой, легли рядышком отдыхать на свежую солому. А Тигрей забрался на поросячьи спины, свернулся колечком и тоже уснул.
Тссс-с… не шумите, не будите трёх проказников.
Кнопка
Кнопку нашёл Серёжа.
Когда зажили обмороженные уши и кончик хвоста, она стала совсем круглой маленькой серой кошечкой.
Кнопка быстро освоилась и привыкла к порядку.
Если в дверь звонили чужие, Кнопка как ни в чём не бывало дремала на диване. А если раздавалось три звонка — она стремглав бросалась навстречу: знала, что это свои. Зря Кнопка никогда не мяукала, а есть просила особо.
Прыгнет на табуретку, на задние лапки встанет, о передние вперёд протягивает и кланяется — ну чистая артистка!
Однажды Кнопка вскочила в форточку так быстро, что мы не успели разглядеть — то ли мышь, то ли воробья в зубах понесла.
Серёжа заглянул под диван и видит: лежит колечком Кнопка, а в середине пушистый серый котёнок, точь-в-точь кнопкин детёныш. И уж она его облизывает, мурлычет.
— Мамочка, посмотри, какой котик малюсенький у Кнопки выродился, — потащил Серёжа маму за руку.
— Да это она чужого где-то подобрала, подкидыша, — у неё и молочка нет, чем она кормить станет?
А Кнопка тут как тут — стоит на задних лапках и кланяется: дайте, мол, приёмышу моему молока.
Пришлось поить из бутылочки с соской. Так и пошло. Кнопка просила для себя и приёмыша, а Серёжа поил из бутылочки.
Мальчик устроил подстилку в старом ящике в прихожей и перенёс туда кошку с котёнком.
Вскоре Кнопка выучила своего питомца лакать из блюдца и ловить мышей в подвале, гуляла с ним на улице и защищала от соседского пса Джека. И ведь выходила котёнка: такой вырос котище — загляденье!
И всё за Кнопкой ходит — впереди маленькая мама, а позади вышагивает крупный дымчатый сын.
Кто умней?
Поссорились как-то два скворце из-за червяке. Червяк воробью достался, а два драчуна друг на друга в воздухе налетают и крыльями, и клювами, и лапами помогают, только пух да перья, как из подушки, сыплются. Один совсем из сил выбился, а другой к земле его прижимает, того гляди, совсем задерёт. И ничего они кругом себя не видят — вот как рассердились.
Зато хитрый кот Рыжик всё видит и всё знает. «Очень вкусный обед будет из скворчатинки», — подумал он. Притаился за кустом сирени и пополз на брюхе. Ползёт, а сам облизывается — последнюю мышку Рыжик съел ещё вчера вечером…
А на заборе три галки сидят — точно зрители на стадионе борьбу наблюдают,— то на кота, то на драчунов поглядывают.
Только Рыжик нацелится прыгнуть, галки тревожно так в один голос предупреждают: «Ка-а-а-а! Остерегайтесь рыжего кота!»
Рыжик замрёт на месте, подождёт, пока галки успокоятся, о опять ползёт. Ближе, ближе подбирается, ещё чуточку, ещё капельку — ах какой вкусный обед вот-вот в зубах окажется…
Видят галки, дело худо — пропадают товарищи, надо выручать.
«Ка! Ка! Ка!» — заорали они со всей мочи.
Драчуны опомнились, поднялись в воздух, от страха про ссору забыли, по скворечням разлетелись.
А Рыжик злобно так на галок покосился: дескать, из-за вас у меня из-под носа обед улетел.
Ничего не поделаешь: птицы, а разбираются, что к чему, друг друга из беды выручают.
Керосинка
— Папа, смотри, какой огромный жук — это керосинка!
— Почему керосинка? — спрашиваю. — Что он, керосин продаёт или на нём варить суп можно?
— Ничего ты не понимаешь, — обиделся Валерка. — Просто эти жуки стреляют такой вонючей и едкой водой, когда до них дотронешься. Это они своих врагов пугают.
— Ну ладно,— примирительно говорю я, — давай его тёте Тоне отвезём. Она его на уроке ребятам покажет. Помнишь, она просила нас всё интересное собирать? У неё такого нет.
Мы пробили в плоской жестяной коробочке дырочки для воздуха, положили зелени, хлебных крошек, посадили туда жука и стали за ним наблюдать. Жук оказался очень сильным и живучим. В коробке он непрерывно шуршал и скрёб лапками. Мы должны были привезти его живым во что бы то ни стало. Однако у керосинки тоже были свои желания: во что бы то ни стало удрать из плена. Ему совсем не хотелось понравиться каким-то чужим ребятам. Целую неделю керосинка сидел в коробке. Мы меняли ему траву и давали свежей еды. Надеялись, что сможем довезти тёте.
Утром в поезде говорю Валере:
— Покорми, сынок, нашего узника, небось проголодался.
— Давай,— охотно согласился сын,— только ты помоги, а то он выскочит.
Открыл я коробочку и только хотел взять жука, как вдруг жгучая боль в глазу заставила меня разжать пальцы.
— Папа! Это он выстрелил тебе в глаз! — закричал Валерка.
— Бегите скорей промывать,— заволновались пассажиры,— это кислота!
Я побежал промывать глаз и долго с ним возился. Глаз покраснел и продолжал щипать. Когда я вернулся, жука в коробке не было. Взволнованные соседи по купе успокаивали Валерку.
— Ке-ро-син-ка у-бе-жа-ла,— заливался он слезами.
— Не плачь, сынок. Всякая живинка за жизнь борется. Не захотел он в нашу коллекцию, и всё тут.
Маленький садовник
Во дворе у Коли гладкий асфальт — хочешь, на велосипеде катайся, а хочешь, на подошвах скользи. В квартире у Коли блестящий паркет: точь-в-точь как зимой на катке.
Белые сверкающие подоконники, страшно даже пальцем потрогать, не то что травку какую-нибудь положить…
Зато у дедушки Степана полный дом всяких горшков и горшочков глиняных и бумажных, деревянных ящиков и ящичков с цветами и без цветов, с колючими шарами и зубчатыми зелёными пиками, с коробочками и мешочками семян. А во дворе чудеса — глаза разбегаются: розы, пионы, пёстрые лилии, ромашки — всех оттенков и размеров! И на каждый цветок бирки с номерами привешены. А самое главное — можно сколько угодно нюхать, трогать и спрашивать.
— Дедушка, зачем у тебя эти штуки на нитках привешены?
— А чтобы не перепутать растения разных сортов.
— А почему пчёлы на «туфельки» не садятся?
— Хоботок у них короткий, не достанут мёд. Тут шмели работают.
— Дедушка, ты мне семян дашь? — попросил Коля.
— Тебе на что?
— Тоже посеять хочу…
— Как не дать для такого дела. Каких же ты хочешь?
— Всяких, дедушка, каких можешь.
Коля набил пакетиками карманы.
Целую весну Коля помогал дедушке Степану копать, пересаживать, поливать. Дома знали — раз Коли нет, значит, у дедушки Степана — где ещё ему быть?
Однажды летом Коля прибежал домой, будто почётную грамоту получил на состязаниях в беге, и сказал:
— Папа, а у меня сад есть.
Папа оторвался от газеты:
— Ну и что? Это дедушкин сад, я его видел.
— Нет, мой, дедушка про него не знает. Хочешь, покажу?
Папа даже про футбол не стал читать:
— Любопытно. А ты, случаем, не придумал?
— Честно, папа, сам увидишь.
— Что ж, пойдём, если не шутишь.
Коля повёл папу извилистой тропинкой через лощину, привёл в кусты и попросил:
— Только ты закрой глаза и не подглядывай в щёлочки.
Папа послушался:
— Что, ты, сын, разве я похож на обманщика?
Коля засмеялся и осторожно повёл папу через кусты.
— Не смотри, не смотри, садись на скамеечку, — Коля похлопал по ней рукой:
— Раз, два, три, четыре, пять — можно открывать!
Папа огляделся. На маленькой поляне, среди высоких кустов ольхи, на чёрной рыхлой земле, цвели красные и белые гвоздики, душистый горошек, полевые колокольчики и даже росли помидоры. Присел папа на скамеечку для обувания.
— Папа, только чур, это наша тайна,— попросил Коля.
— Есть тайна! — обрадовался папа. — Как же ты копал, чем? Где семена взял?
— Траву я повыдергал, а копать совсем не трудно. Семена дедушка Степан дал. А некоторые растения на лугу с корнями выкопал и пересадил.
Папа поцеловал Колю:
— Ну, молодец, удивил ты меня.
Коля посмотрел радостно прямо в папины глаза.
— Теперь ты попросишь маму, чтобы ящики с землёй разрешила?.. Когда снег ляжет?
— Непременно разрешим.
— Как у дедушки?
— Как ты захочешь.
— Ой, папочка, я тебе большой, пребольшущий лимон к чаю выращу, вот увидишь!
У кого на языке молоко?
Алёшина бабушка Вера живёт в деревне Лужки. Места кругом луговые, весёлые, есть где коровам разгуляться. Коров-то Алёша прежде только в кино да на картинках видел, а тут целое стадо — сто или тысяча, разве сосчитаешь? А Ночка — боевая корова, впереди идёт, всех коров за собой ведёт. Бабушка с Алёшей встречают стадо, и бабушка приговаривает:
— Ах ты моя умница, кормилица, набралась ли молочка? Молоко-то, Алёшенька, у коровы на языке.
— А почему, бабушка?
— Сам догадайся, додумайся, — отвечает бабушка.— Вот завтра моя очередь пасти, посмотришь.
Встал Алёша вместе с бабушкой рано-рано, с солнышком, и стадо выгоняют. Пришли в луга. Стали коровы сочную траву щипать. Алёша вокруг ходит, в рот заглядывает: жуют, а молока не видать. Протянул Ночке кусочек хлебца — она облизала его руку,— язык шершавый, большой, только не молочный.
Стали коровы воду пить из речки — бежит ручеёк с морды, а молока опять не видно.
В обед приехала доярка тётя Надя и с ней молоковозка белая.
Подоили коров, напоили Алёшу парным тёплым молочком и опять ему ничего непонятно.
Алёша — парень дотошный, сам до всего хочет докопаться, а тут никак не догадается.
Вечером за ужином только спросить собрался, а тут кошка Ласка прибежала, бабушка ей в миску молочка плеснула.
Глядел, глядел Алёша на кошку — молока всё меньше и меньше становится. Вот половина, вот и дно у мисочки… Глядит Алёша: у Ласки язычок из розового белым стал.
— Бабушка! — закричал Алёша. — Почему ты говорила, что молоко у коровы на языке? Оно же на языке у кошки! Сама посмотри!
А вы, ребята, как думаете?