Родные святые места
У каждого человека есть свои заветные святые места. Для писателя и журналиста Николая Старченко это родные места, которые знамениты славными именами русских писателей, поэтов, художников, композиторов.
В 1997 году Николай Николаевич основал ежемесячный детский журнал Муравейник для семейного чтения. В нём объединены три основные темы Детство. Семья. Природа. Читателям нравятся яркие красочные фотоснимки и рисунки известных натуралистов, увлекательные рассказы о природе, весёлые истории из жизни животных, познавательные сведения о временах года, о путешествиях, о заповедных тропах и природных памятниках нашей страны. Статьи и очерки, опубликованные в журнале, расширяют кругозор, учат любить природу, много читать и лучше готовиться к урокам.
Интересна творческая биография и редактора журнала Муравейник Николая Старченко. Когда-то в детстве (писатель родился в 1952 году) восьмилетний Коля мечтал построить машину, которая свет делает. Но раньше, чем мальчик кончил учиться в школе, в их деревню Осиновку провели электричество. Тогда расстроенный Коля доверил свою тайну электрику, оставшемуся жить в Осиновке. А тот, вместо сочувствия, стал подшучивать над ним: А мечту&hellip, Мечту-то твою засветили!.. Но электрик ошибался. Колина мечта не пропала, а по-иному оформилась, ибо была она светоносной, неугасимой, как и его любовь к малым рекам, к родной земле, к писателям, её воспевшим.
Прочитайте два очерка Николая Старченко, попробуйте сформулировать, что для вас означает понятие святые места, где находится исток вашей малой родины и течёт речка детства.
Николай Старченко
Святые места
Эти два простых слова всегда были живой водой для души, вызывали благоговение и внутренний трепет. Было заветным желанием человека когда-нибудь посетить святые места…
В наши дни это понятие стало носить более широкий смысл. Так мы называем теперь не только Киево-Печерскую лавру, но и места героической защиты Отечества, многообразные памятники истории и культуры. А малая родина великих писателей? Магия животворящего слова такова, что породившая и взрастившая их земля рано или поздно становится подлинной народной святыней.
Михайловское, Сорочинцы, Спасское-Лутовиново, Ясная Поляна, Тарханы, Овстуг, Константиново, Вешенская… Список этот можно длить и длить, но остановимся и зададимся вопросом: можно ли их, эти национальные сокровища, представить без природы, без окружающего пейзажа?
Пожалуй, только Михайловское благодаря неустанным заботам его многолетнего хранителя С.С. Гейченко имеет почти первозданный вид, и присутствие великого поэта среди дубрав, перелесков, полей просто-таки осязаемо. Внутри невольно звучат бессмертные пушкинские строки, возвышая и укрепляя душу. Но в целом же приходится с горечью признать святые места пока у нас в большинстве своём пребывают в жалком, сиротском состоянии. А дети и подростки даже порой и не подозревают о том, что их родная сторона, их район или окрестность тоже чем-то памятны и знамениты.
Особенно это относится к природным, ландшафтным памятникам, к старинным паркам и садам. В своих Заметках о русском Д. С. Лихачев пишет:
Исторические воспоминания и поэтические ассоциации это и есть то, что больше всего очеловечивает природу в парках и садах, что составляет их суть и специфику. Парки ценны не только тем, что в них есть, но и тем, что в них было.
Это как бы специально сказано о Шаблыкинском парке, что на Орловщине. В прошлом веке село Шаблыкино было своеобразной охотничьей столицей. Здесь жил знаменитый на всю Россию Н.В. Киреевский. В любопытной книге под названием Былые чудаки в Орловской губернии описываются причуды владельца усадьбы в Шаблыкине. Так, в доме Киреевский не держал ковров их заменяли звериные шкуры. Вся мебель была сделана из оленьих и лосиных рогов, кабаньих и лошадиных ног.
Характер и личность хозяина дали Л.Н. Толстому много материала для образа дядюшки Чистое дело марш в романе Война и мир. Сам Толстой в письме к Фету, говоря о Киреевском, признавался: Изустно расскажу Вам, что это за прелесть, он сам и весь этот мир, который уже перешёл в преданье, а там действительность. А жене сообщал: Обходил я весь парк. Парк хорош… Да, в имении Киреевского был великолепный парк с прудами, мостками, фонтанами, беседками, гротом. Этот парк сохранился и по сей день.
А.П. Чехов, где бы ни жил, первым делом своими руками сажал сад, неутомимо облагораживая вокруг себя землю. Как ничтожно мало следуют его примеру! Он делом призывал людей превратить всю землю в цветущий сад, мечтал жить в царстве вечной весны. В Ялте, в своём саду, Чехов посадил растения, которые, сменяя друг друга, цветут круглый год. А кому приходилось бывать в подмосковном Мелихове, тот не мог не заметить многочисленных прудов. И к этому приложил свои руки великий писатель. Его брат М.П. Чехов вспоминал:
В поле, перед воротами, Антон Павлович затеял рытье нового большого пруда. С каким интересом он следил, как продвигались на нем с каждым днем работы! С каким увлечением он сажал вокруг него деревья и пускал в него маленьких карасиков и окуньков, которых привозил с собой в баночке из Москвы! Этот пруд походил потом более на ихтиологическую станцию, чем на пруд. Я не знаю в России ни одного вида рыб, кроме щук, представителя которого Антон Павлович не имел бы в своем пруду. Этот пруд был его детищем.
Но часто зарастают болотной травой сегодня заповедные пруды, лысеют их берега, мелеют и задыхаются от нечистот реки, неразумно распахиваются заливные луга (с большим трудом в своё время удалось отстоять тургеневский Бежин луг), а от шишкинских знаменитых боров то и дело летят щепки. Так неужели же вскоре только из книг и картин классиков мы и наши потомки сможем узнавать, какая же она была первозданная, прекрасная природа? Конечно, истинное искусство призвано жить вечно, но всё-таки пусть ему не будет суждено пережить воспетые им лазурные небеса, светлые воды, росистые луга, корабельные рощи, грибные дожди, песни жаворонка над утренним полем…
Я числюсь по России со справедливой гордостью сказал о себе А. С. Пушкин. И числить по России всех наших великих предшественников писателей, художников, композиторов, учёных надо приучаться со школьной скамьи. Но почти не приучаем. Как-то разучились это делать…
Интересно, что среди самых восторженных откликов на Бежин луг сам И.С. Тургенев особо выделил для себя такое вот мнение одного из читателей: мальчики в рассказе говорят как взрослые люди. Действительно, какое верное замечание, и как оно созвучно современной жизни! Время требует быстрого взросления…
Давно замечено: человек, в детстве или юности прошедший тропой писателя-земляка, совсем по-другому, с большей любовью смотрит на родной край, глубже узнает его, прикипает к нему сердцем. Уже много было у ребят волнующих открытий. Нашли в болотистой низине бывшего Панина хутора заплывший старый родник, помогли ему пробиться наружу. В глухих зарослях наткнулись на редкие породы плодовых деревьев из, казалось, уже умершего лесковского сада. А потом обнаружили остатки водяной мельницы, возле которой когда-то любил играть с хуторскими ребятишками маленький Николка Лесков и которому однажды сказал здесь мельник Илья: Ты вот что, Миколка… Ты мужика больше всех почитай и люби слушать. От мужика все на земле.
Такое, конечно, не проходит даром для юной, впечатлительной души.
Давайте же возродим и сохраним святые места по всему нашему многонациональному Отечеству! О некоторых мы знаем и чтим их, но сколько же ещё предстоит открыть, узнать, восстановить в людской памяти… Это очень нужно сейчас! И не будем их разделять по ранжиру, значимости, старшинству и младшенству. Для кого-то обычная речная заводь с кувшинками самое святое из всех святых мест…
Верится, что, начав такое возрождение с островков, где соединились в идеальной гармонии великая культура природы и великая культура человека, мы со временем органично воспримем и всю нашу родную землю как единое святое место.
Весёлый бережок России
Летний день. Один из тех погожих, славных дней, когда всем сердцем чувствуешь, говоря словами Тургенева, что отсюда на тысячу верст кругом Россия родной край. И другой великий орловец тут вспоминается Лесков, сказавший, что Орёл вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу родины никакой другой русский город.
И. Тургенев, А. Фет, Н. Лесков, А. Апухтин, И. Бунин, Л. Андреев, М. Пришвин… целое созвездие классиков нашей литературы! А для знатоков их круг гораздо шире: без А. Кантемира, Т. Грановского, Д. Писарева, П. Киреевского, П. Якушкина, М. Вовчок, Н. Успенского и многих других орловцев невозможно представить себе историко-литературное бытие России. Родовое гнездо самого Лескова как раз в верховьях Оки, у её мелких здесь, но таких целительных для талантов вод…
Издали заметен памятный знак столп, и от него тоже видно далеко-далеко такова особенность орловского ландшафта, волнистого, разгонистого во все стороны. И каждый округлый холм и косогор, каждая мелкая рощица и отдельно стоящая раскидистая берёза, каждый кудрявый ракитник на лугу, привычно укрывший в жаркий полдень стадо коров, каждый ручеёк с мелькнувшей ниточкой воды и призывно поблескивающий прохладным зеркалом обширный пруд всё можно рассмотреть без всякого бинокля в самых живых подробностях. И вместе с тем всё это видится единой, цельной картиной.
И в центре её чистый, бойкий родничок. Пожалуй, излишне зажатый мемориальностью бетон, гранит, облицовочная плитка, посаженные ёлочки… Но, быстро выскользнув из шероховатых объятий цивилизации, родниковый ручеёк уже через десять шагов входит в своё естество, вступает в свою золотую меру. Народившееся течение ласково качает травинки, родственно приникает к тенистому лозовому кусту и, плавно обогнув его, светлой, пряменькой дорожкой шелестит по рыжеватой осоке. А там появляется и первая крохотная заводь, за ней другая, с глубиной по колено и качающимися кувшинками… а там уж дальше и всякому стороннему прохожему ясно, что перед ним река!
Древнее название Оки Берег. На диком бреге… В незапамятные времена здесь начинались дикие степи, откуда не раз приходила беда. Но миновали лихие годины, и прежнее суровое название долгие века просеяли на свой лад, подарив соседней с истоком деревне солнечное, радостное имя Весёлый Бережок.
Вообще и другие названия здешних сел и деревень звучат как музыка народной песни: Подлесная, Очки, Ладарево, Степное, Подолянь, Красная Горка…
Снова неприступным Берегом стали эти места столетия назад. Недалеко отсюда высится могучий дуб, от одного вида которого просится песня: Среди долины ровныя на гладкой высоте… Во время Орловско-Курской битвы укрытая им русская батарея сожгла восемь немецких танков. Досталось и дереву-богатырю, но победили всё же живительные соки родной земли, растёт, цветёт он по-прежнему.
А вот на том поле местный житель Яков Петрович Похлебаев тоже в 1943 году принял свой первый бой. При случае показывает, где проходила передовая, где был его окоп. Это ж надо, как судьба распорядилась: человеку довелось с честью отстоять свою родную деревню, сам исток Оки! А потом освобождал Европу, до Праги дошёл, ратным трудом заслужив два ордена Красной Звезды.
Весной у нас в Константинове говорили: вон уже лёд пошёл из Орла… это из давней беседы с Александрой Александровной Есениной, сестрой великого поэта. Говорю об этом здесь, у истока, и слышу в ответ горделивое: А как же… Это мы подарили Есенину Оку!
Пусть притоки Оки будут живыми и чистыми! А то ведь умерла маленькая Очка, самый первый приток. Очка-дочка… Погубленная людским небрежением ласковая дочка Оки.
Может, ещё и оживет Очка… вздыхают старожилы. Наши деды говорили, что тут подземное озеро. Издавна примечено, что если в Полунином лесу в тихую погоду лечь на землю и приложиться ухом, то обязательно услышишь, как вода под землей шумит.
Постарайся же, дорогой читатель, побывать здесь, у истока одной из самых любимых рек русского народа. Малую травку родить труднее, чем разрушить каменный дом, написал в начале века известный философ-публицист В. Розанов (кстати, тоже орловец). А тут рождается не просто травка, а целая Река! Поистине великое таинство матери-природы…
Литература
- Старченко Н. Весёлый бережок России / Юный натуралист. — 1990. — № 12.
- Старченко Н. Святые места / Юный натуралист. — 1991. — № 1.