Вильгельм Гауф
Удивительно молниеносной была жизнь немецкого сказочника, поэта и прозаика Вильгельма Гауфа (1802-1827). Всего-то 25 лет! В ней не найдёшь каких-либо особых событий. Но поражает работоспособность молодого писателя!
Стихотворения и баллады, песни и сказки, романы и новеллы, эссе и мемуары, статьи и рецензии. И это всё написано им за три года! Гауф так вдохновенно трудился, что казалось, он много повидал и испытал в своей жизни.
Германия, город Штутгарт — родина Вильгельма Гауфа. Из-за смерти отца мать с детьми переехала в Тюбинген. Там мальчик жил в доме деда, подолгу засиживался в его библиотеке, а потом рассказывал своим сёстрам понравившиеся старинные сюжеты, вычитанные им из книг, и добавлял от себя красочные подробности.
Вильгельм окончил богословский факультет университета и стал домашним учителем в состоятельной семье. Его воспитанники были первыми слушателями сказочных историй, которые потом прославили Гауфа на весь мир. Успех первого альманаха сказок и двух романов, один из которых был талантливой пародией, позволили писателю отправиться в заграничное путешествие. Он женится, неустанно сочиняет, успевает редактировать журнал, планирует написать ещё несколько произведений. Но … не судьба!
Сказки Гауфа составляют 3 альманаха. Первый из них — «Караван» (здесь опубликованы «Маленький Мук» и «Калиф-аист»). К циклу «Александрийский шейх и его невольники» относится сказка «Карлик Нос». В последнем альманахе «Харчевня в Шпессарте» можно найти новеллу «Холодное сердце».
Истории разные и не всегда волшебные. Они имеют кольцевую композицию — некое обрамление, в котором сообщается о движущемся по пустыне караване, о шейхе, нашедшем своего потерянного сына, о разбойниках и постояльцах харчевни.
Конечно, сюжеты произведений Вильгельма Гауфа навеяны немецким и французским фольклором, арабскими сказками. Но в них кроется какой-то непостижимый секрет долголетия. Сказки, созданные для детей, далеки от упрощения и актуальны в любые времена. К тому же они давно вошли в круг чтения взрослых.
Познакомьтесь с очерком «Караван сказок» Николая Голя. В этом очерке вы узнаете о жизни немецкого сказочника, о его родине, о рождении замечательных сказок.
Николай Голь
Караван сказок
Ярко пылал камин в доме барона фон дер Хюгеля, председателя военного суда герцогства Вюртемберг. Вечер был отдан чудесам. Впрочем, чудеса царили здесь ежевечерне с тех пор, как осенью 1822 года начал служить в доме гувернёром двадцатилетний Вильгельм Гауф, недавний выпускник университета.
Гостиная превратилась в таинственную пещеру, в детской поселялись волшебники и феи, на кухне колдовал Карлик Нос — кто другой мог бы так вкусно сготовить ужин?
Вильгельм Гауф рассказывал сказки.
По горячей пустыне идёт караван. Жар течёт отовсюду… За барханом в пути вырастает бархан. Громко дышат верблюды. По горячей пустыне идёт караван с драгоценной поклажей. Амбру, золото, шёлк из полуденных стран он везёт на продажу. По горячей пустыне идёт караван. Копья вскинула стража: что там странный дворец или туманный обман задрожавших миражей?
По горячей пустыне идёт караван. Кто там и отблесках знойных скачет наперерез — может, сам Орбозан, благородный разбойник? Засверкает кинжал, зазвенит ятаган… Кто спасётся в пустыне?
Солнце. Шорох песка. Вдали бредёт караван. Пляшет пламя в камине.
Сначала сказки слушали только дети, потом стали присоединяться взрослые, а потом на эти вечера начали приглашать гостей.
Чудеса не иссякали. Превратившийся в аиста калиф разевал клюв и бил крыльями, но, забыв волшебное слово, никак не мог снова стать человеком. Только Гауф мог ему помочь.
«Кто понюхает порошок из этой коробки и произнесёт при этом «мутабор», тот сможет превратиться в любого зверя, а также будет понимать язык зверей. Когда же он захочет принять человеческий облик, пусть произнесёт то же слово».
Запомните: мутабор!
Мутабор! Открой глаза, нынче — сказки срок. Вот бы были чудеса, кабы каждый мог знать язык зверей и трав, птичий знать язык, понимать «ква-ква», «гав-гав», мяу», «чих-чирик»! Сколько нового смогли б мы узнать про них: про синиц, медведей, рыб, и про нас самих, и про глубь морей и рек, и про выси гор, и ещё — про Вюртемберг… Тише!
Мутабор!
Про Вюртемберг могли бы рассказать водившиеся здесь зайцы и лисы, да ещё тетерева на поросших буковыми и хвойными лесами склонах гор. Тогдашний Вюртемберг — маленькое государство на юго-западе Германии, которая вся состояла из герцогств, княжеств, графств — какое побольше, какое поменьше. В герцогстве Вюртемберг и двух тысяч жителей не набралось бы.
В почтенной его столице, в тихом Штутгарте, 29 ноября 1802 года появился на свет будущий сказочник — Вильгельм Гауф. Никуда он из Вюртемберга до поры до времени не уезжал, да и из самого Штутгарта только однажды, в Тюбинген, в университет, километров за двадцать. Ничего сказочного не было ни в маленькой стране, ни в жизни Гауфа. Городок как городок, жители как жители.
Дивных сказочных дорог здесь вовек не видели. Где разбойник Орбозан? Нету башен радужных: вот колодец, вот базар, городская ратуша. Никаких секретов нет, всем яснее ясного, что сегодня на обед подавали пастору. Герр кондитер кофе пьёт, герр аптекарь — капли…
Тук-тук-тук! Кто к нам идёт? Или дождик каплет? «Герр советник, как дела?» Это, ноги вытерши, на минутку в дом вошла фрау бургомистерша. — «Что ваш юный гувернёр? Чем он занимается?..»
Гауф рассказывал сказки.
Шёл караван по почтовым дорогам и просёлкам Вюртемберга. И в Европу прокладывал он путь, и даже до России добирался неспешным шагом. Шёл караван, и жизнь не стояла на месте. К Вильгельму Гауфу — сказочнику, поэту, романисту — пришла известность.
Мутабор!
По дорогам идёт караван. Путь далёкий не кончен. Сказки двинулись вдаль. Поправляет тюрбан правоверный погонщик. Старый шейх раскурил в паланкине кальян, прячут пленницы лица. Сказки — вечно в пути. Всё идёт караван…
Кто там в двери стучится?
Тук-тук-тук! Кто это бьёт в дверь тяжёлым штутгартским молоточком? Может быть, герои сказок Гауфа: Стеклянный Человечек, исполняющий желания, Голландец Михель, который любого одарит богатством, но взамен возьмёт бессмертную душу, или главный королевский скороход по прозванию Маленький Мук?
На этот раз — нет. На этот раз сам Гауф возвратился из путешествия. Он ездил в Бельгию и Голландию, побывал в Берлине. Теперь он уже не гувернёр. Печатаются его стихи, сказки, романы. Вильгельм Гауф не просто известен — у него литературная слава.
И вот в 1827 году он снова дома. Он молод, красив, богат, он счастливый жених. Всё словно в сказке: «Они поженились и были счастливы много лет…» В штутгартских тавернах студенты и ремесленники распевали песни, не подозревая даже, что слова написаны Вильгельмом Гауфом. Например, вот эту «Утреннюю песню всадника», которая стала народной:
Мне рассветтьмой грозит во цвете лет. Скоро трубы грянут к бою, я навек глаза закрою, я и вы, мои друзья.
Ждал ли ты, что угаснут все мечты? Гарцевал вчера в долине, упадёшь на землю ныне, завтра будешь под землёй.
Человек, до чего ж твой краток век!Щёки розами пылали — розы осенью увяли, эти тоже отцветут!
Не ропщи, легкой доли не ищи, но скачи ещё смелее, встретишь смерть — сразишься с нею и погибнешь, как солдат!
Стояла осень. Розы отцветали. Вильгельму Гауфу было 24 года. Он тяжело заболел. Беспамятство длилось уже несколько дней.
Мутабор!
Средь пустыни застыл караван, как в смертельной болезни. Дышит жаждой сухого песка океан, слепит солнце до рези. Шейх как будто уснул, и погонщик поник, и не выкрикнет: «Трогай!» И колышется смерч, и исчез проводник, оборвалась дорога…
Одиннадцати дней не дожил Вильгельм Гауф до своего двадцатипятилетия. На его похоронах знаменитый поэт Людвиг Уланд прочитал стихи:
С весной цветущей, свежей, ярколицей, которая уже не превратится в осенний сумрак — только с ней сравню я ветвь сломанную, но всегда живую…
Мутабор!
Вильгельм Гауф рассказывает сказки!
И опять по дорогам идёт караван под огнём небосвода мимо странных дворцов, мимо сказочных стран через дни, через годы. И, пока по пустыне идёт караван, время есть оглядеться. Питер Мунк на жаре расстегнул свой кафтан, чтоб согреть себе сердце. И, пока через годы идёт караван, нету места разлукам. Карлик Нос на привале заходит в духан вместе с Маленьким Муком.
Пусть всегда по дорогам идет караван, хоть и пройдено много… Заплутает глупец. Не спасётся профан. Мудрый — знает дорогу.